Свидание с Рамой [Город и звезды. Свидание с Рамо - Страница 50

— Ну, Олвин, у нас с тобой достаточно миров, чтобы сделать выбор, — засмеялся Хилвар. — Или ты надеешься исследовать их все?

— К счастью, в этом не будет необходимости. Если мы только сможем войти где-то в контакт, то получим всю нужную нам информацию. Логично будет направиться к самой большой планете Центрального Солнца…

…Почти потерявшись в сиянии Центрального Солнца, лежала бледная искорка, вокруг которой поблескивали совсем крохотные миры. Необъятное путешествие приближалось к концу. Через короткое время Олвину и Хилвару станет известно, не проделали ли они его впустую.

20

Планета, к которой приближался корабль, находилась теперь от них всего в нескольких миллионах миль — красивый шар многоцветных огней. На ее поверхности нигде не могло быть темноты, потому что, по мере того как планета поворачивалась под Центральным Солнцем, по ее небу чередой проходили все другие светила системы. Теперь Олвин понял значение слов умиравшего Мастера: «Как славно смотреть на цветные тени на планетах вечного света!» Они были уже так близко, что различали континенты, океаны и слабенькую вуаль атмосферы. В очертаниях суши и водоемов тревожило что-то непонятное, и они тотчас же осознали, что границы тверди слишком уже правильны.

— Да это вовсе и не океаны! — внезапно воскликнул Хилвар. — Смотри, на них видны какие-то отметки…

Только когда планета совсем приблизилась, Олвин сумел ясно разглядеть, что имел в виду его друг. Он заметил слабые полоски, какие-то штрихи вдоль границ континентов, далеко в глубине того, что он принял за океаны. Он пригляделся и внезапно исполнился сомнением, потому что значение таких вот линий было ему слишком хорошо известно.

Он уже видел их раньше — в пустыне за стенами Диаспара, и теперь они сказали ему, что путешествие оказалось напрасным…

— Она такая же сухая, как и Земля! — упавшим голосом сказал Олвин. — Вся ее вода исчезла… вон те черточки — это полосы соли, там испарялись моря…

— Они никогда бы этого не допустили, — отозвался Хилвар. — Полагаю, что в конце концов мы опоздали…

Разочарование было столь горьким, что Олвин просто не решался заговорить снова, боясь, что голос выдаст его, и только молча смотрел на огромный мир, расстилающийся впереди. С поражающей воображение медлительностью поворачивалась планета под кораблем, ее поверхность величественно поднималась им навстречу. Теперь уже были видны и здания — крохотные белые инкрустации всюду, кроме дна океанов.

Когда-то этот мир был центром Вселенной. Теперь он умер, его воздушное пространство пустовало и на его поверхности не было видно спешащих точек, которые свидетельствовали бы о том, что здесь кипит жизнь.

Наконец корабль остановился, как если бы робот внезапно нашел в памяти то, что нужно, добравшись до самых ее глубин. Под ними высилась колонна снежно-белого камня, рвущаяся вверх из самого центра амфитеатра невероятных размеров. Олвин немного подождал. Корабль оставался неподвижным, и он приказал роботу приземлить его у подножья колонны. Даже до сих пор Олвин втайне еще надеялся обнаружить на этой планете жизнь. Надежда исчезла, едва был открыт воздушный шлюз. Никогда раньше, даже в уединении Шалмирейна, не охватывала их такая вот всепоглощающая тишина. На Земле всегда можно было уловить шорох голосов, шевеление живых существ или, на худой конец, вздохи ветра. Здесь ничего этого не было и уже не будет никогда…

— Почему ты привел нас именно к этому месту? — спросил Олвин робота.

— Мастер покинул планету из этой точки, — ответил робот.

— Именно такого объяснения я и ждал, — сказал Хилвар. — Неужели до тебя не доходит ирония происходящего? Он бежал из этого мира всеми оплеванный — а теперь взгляни на мемориал, который воздвигли в его честь!

Каменная колонна, возможно, в сотню раз превышала рост человека и стояла в центре металлического кольца, слегка приподнятого над уровнем равнины. Она была совершенно гладкая, без каких бы то ни было надписей. Сколько же времени, подумалось Олвину, собирались здесь околпаченные этим Мастером, воздавая ему почести? Знали бы они, что он умер в изгнании на далекой Земле…

Все это теперь не имело никакого значения. И сам Мастер, и его паства были погребены вечностью.

Хилвар пытался вывести Олвина из подавленного состояния: «Мы же половину Вселенной пересекли, чтобы увидеть это место. Уж по крайней мере ты мог бы сделать над собой усилие и выйти наружу».

Против своего желания Олвин улыбнулся и вслед за Хилваром миновал шлюз. Впрочем, когда он оказался снаружи, настроение его стало мало-помалу подниматься. Даже если этот мир и был мертв, в нем должно найтись немало интересного, такого, что позволит ему раскрыть некоторые загадки прошлого.

Воздух был какой-то затхлый, но вполне пригодный для дыхания. Несмотря на множество солнц на небе, жары не чувствовалось. Заметное тепло источал только белый диск Центрального Солнца, но и оно, казалось, теряло свою силу, проходя сквозь туманную дымку вокруг звезды. Другие же солнца давали свою долю света, но никак не тепла.

Понадобилось всего несколько минут, чтобы убедиться, что обелиск ни о чем им не поведает. Упрямый материал, из которого он был сделан, ясно демонстрировал отметины, оставленные временем. Кромки каннелюр округлились, а металл, на котором он покоился, был истерт миллионами ног тьмы поколений пилигримов и просто любопытствующих. Странно было думать, что они двое, возможно, являются последними из миллиардов человеческих существ, когда-либо стоявших на этом месте. Хилвар уже хотел было предложить вернуться на корабль и перелететь к ближайшему из расположенных в окрестностях обелиска зданий, когда Олвин заметил длинную, узкую трещину в мраморном полу амфитеатра. Они прошли вдоль нее на значительное расстояние, и трещина все время расширялась. Наконец она стала так широка, что уже нельзя было встать, поставив ноги на ее края.