Свидание с Рамой [Город и звезды. Свидание с Рамо - Страница 22

У подножья холма дорога исчезла среди огромных деревьев, почти скрывающих солнце.

Странный букет запахов и звуков встретил Олвина, когда он ступил под их кроны. Ему и раньше знаком был шорох ветра в листьях, но здесь звенела еще и целая симфония каких-то слабых звуков, значения которых он не угадывал. Неведомые ароматы охватили его — ароматы, даже память о которых была утрачена человеком. Это тепло, это обилие запахов и звуков и невидимое присутствие миллионов живых существ обрушились на него с почти ощутимой силой.

Встреча с озером оказалась почти неожиданностью. Деревья справа внезапно кончились, и он очутился перед огромным водным пространством, усыпанным крохотными островками. Никогда в жизни Олвин не видел такой воды. По сравнению с этим озером самые обширные бассейны Диаспара казались не более, чем лужами. Он медленно спустился к кромке воды, зачерпнул ладонями теплую влагу и стал смотреть, как она струйками стекает у него меж пальцев.

Огромная серебряная рыба, которая внезапно появилась из колеблющегося леса водорослей, стала первым живым существом, отличным от человека, которое Олвин увидел в своей жизни. Рыба висела в зеленоватой пустоте, и плавники ее были размыты стремительным движением, — она была живым воплощением скорости и силы. Претворенные в линиях тела, продолжали жить изящные очертания огромных кораблей, что когда-то владели небом Земли. Эволюция и наука пришли к одному и тому же ответу, но произвёдение Природы просуществовало дольше.

Наконец Олвин освободился от очарования озера и продолжил путь по извивающейся дороге. Лес снова сомкнулся вокруг него, но не надолго. Дорога внезапно кончилась — огромным пустым пространством шириной в полмили и вдвое больше длиной.

Пространство это было застроено низкими двухэтажными зданиями, выкрашенными в мягкие тона. Большинство строений были ясных, простых пропорций, но некоторые были возведены в сложном архитектурном стиле, с использованием витых колонн и изящной резьбы по камню. Все было незнакомо. Даже воздух здесь был иным — неощутимо пронизанным биением неведомой жизни. А золотоволосые люди, двигавшиеся между строениями с непринужденной грацией, совершенно очевидно были совсем другими, нежели жители Диаспара.

Они вовсе не обращали внимания на Олвина, и это было странно. Только когда Олвин уже углубился в поселок, люди Лиза отреагировали на его присутствие, да и то их реакция приняла несколько необычную форму. Двери одного из строений выпустили группу из пяти человек, которая направилась прямо к нему, выглядело это так, как если бы они, в сущности, ожидали его прихода.

Делегация остановилась в нескольких шагах от Олвина. Ее предводитель улыбнулся, протягивая руку в старинном жесте дружелюбия.

— Мы решили, что будет лучше всего встретить вас здесь, — проговорил он. — Наш дом всегда отличен от Диаспара, и путь пешком от станции дает возможность гостю… несколько акклиматизироваться.

Олвин принял протянутую руку, но некоторое время молчал, так как был слишком взволнован, чтобы отвечать. Теперь ему стало понятно, почему все остальные не обращали на него никакого внимания.

— Вы знали, что я к вам иду? — спросил он после молчания.

— Конечно, — последовал ответ. — Нам всегда становится известно, что вагон начал двигаться. Скажите — как вы нашли путь? С момента последнего посещения минуло так много времени, что мы уже стали опасаться безвозвратной утраты секрета…

Говорящего прервал один из его спутников:

— Мне думается, что нам пока следует сдержать любопытство, Джирейн. Сирэйнис ждет.

Джирейн пожал плечами с видом насмешливой покорности судьбе.

— Хорошо, — улыбнулся он, — У Сирэйнис не так уж много привилегий — не буду лишать ее хотя бы этой.

Они двигались тесной группой, все дальше углубляясь в селение, и Олвин разглядывал окружающих его людей. Они казались добрыми и интеллигентными, но это были добродетели, которые он на протяжении всей своей жизни принимал как нечто само собой разумеющееся, и теперь он искал черты, которые отличали бы их от диаспаровцев. Отличия существовали, но описать их было бы довольно затруднительно. Все местные были несколько более высокого роста, чем Олвин. Кожа у всех была коричневого цвета, а движения, казалось, прямо-таки излучали здоровье и энергию.

Теперь жители селения с открытым любопытством наблюдали, как Олвин шагает среди своих сопровождающих. Внезапно из-под крон деревьев справа раздались пронзительные крики, и стайка крохотных, оживленно галдящих созданий, вырвавшись из леса, быстро побежала и сгрудилась вокруг Олвина. Он остановился, пораженный, не веря своим глазам. Перед ним было нечто, утраченное его миром столь давно, что уже относилось к области мифологии. Вот так когда-то начиналась жизнь… Эти ни на что не похожие шумные создания были человеческими детьми!

Олвин разглядывал их удивленно и с недоверием. И еще с каким-то чувством, которое щемило ему сердце, но подобрать название которому он не мог. Диаспар заплатил втридорога за свое бессмертие…

Вся группа остановилась перед самым большим зданием. Оно стояло в центре поселка, и на флагштоке над его куполом легкий ветерок полоскал зеленое полотнище.

Когда он ступил внутрь, все, кроме Джирейна, остались снаружи. Внутри было тихо и прохладно. Солнце, проникая через полупрозрачные стены, озаряло интерьер мягким сиянием. Пол, украшенный мозаикой тонкой работы, оказался гладким и немного упругим. На стенах какой-то изумительно талантливый художник изобразил ряд сцен, происходящих в лесу. В одной из стен был виден притопленный экран — вероятно, это был приемник видеофона.